Должно быть, Симона первый раз в жизни пожалела о том, что озвучила своё истинное имя, потому что сразу после этого парень ощутимо похолодел, а затем произнёс нечто мерзкое, что прозвучало для её ушей гораздо хуже, чем всё то, что певец выдал ей за весь вечер. Пожалуй, этот слух о ней был самым ненавистным из всех, потому что, чего уж скрывать, доля правды в нём была огромная. Завистливые старые девы и мужчины, отвергнутые ею напрасно называли её шлюхой. Богатство, роскошные подарки вовсе не были залогом её расположения. Тем не менее, вокруг неё всегда было много мужчин. Состоятельных маркиза выставляла напоказ, как модных собачек, а остальных предпочитала скрывать, а так же не делать общение с ними слишком уж длительным. Нахмурившись и надув губки, девушка влепила Северино звонкую пощечину, тотчас принимаясь активно жестикулировать в своей манере, размахивать руками в негодовании. - Вы напрасно полагаете, что меня можно купить! Вена полна слухов обо мне. Какие Вы ещё слышали, Северино?! Ответьте мне! На Вашем лица такая уверенность в том, что лишь узнав моё настоящее имя, Вы узнали меня, словно всё, что было до этого, было не здесь и не сейчас. - она и сама не совсем понимала, что сказала сейчас, но это было не важно - вряд ли молодой человек серьёзно вдумывался в смысл её слов. Д'Арко не часто повышала голос, но сейчас она с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на крик. Пьяна...

Тонкие ноздри трепетали от ярости, маркиза плотно сжимала губы. Льдисто-голубые глаза метали молнии в молодого певца, а тело пронзала такая ненависть, коей Симона не испытывала ещё никогда. Первой мыслью было наброситься на него и расцарапать это фарфоровое личико, но подумав о том, к чему это может привести, девушка предпочла сдержать себя. Да, она привыкла не отказывать себе в проявлении чувств, но сейчас, осознавая, что её жалкие попытки лишь позабавят дерзкого паренька, приложила все усилия, чтобы не придушить Северино на месте. Она сжала руки в кулаки так сильно, что длинные ногти впились в ладони, причиняя боль, которую Д'Арко почти не замечала. Едва Симона открыла рот, чтобы произнести гневную тираду и поставить наглеца на место, как он схватил её за запястья, на несколько секунд приводя в полнейшее оцепенение. Однако, слова итальянца будто отрезвили её, заставляя забиться, словно дичь, попавшая в капкан. Безумный поцелуй обжег губы. Она извивалась, дёргалась, пыталась стукнуть его, но всё было тщетно. Губы были плотно сжаты, пару раз маркиза даже пыталась укусить его, но миг, и они смиренно разомкнулись, становясь мягкими, как лепестки роз. Веки опустились, руки приятно ослабли. Сдалась. И трудно было определить прямо сейчас, унизительным или мудрым поступком это было. Так или иначе, лишь малые песчинки сознания всё ещё продолжали твердить о том, что этот пылкий молодой человек не сводит её с ума.

Все, что ей оставалось, это мысленно внушить себе, будто она просто выжидает время, ищет подходящий момент, чтобы улизнуть. В секунды, когда просыпался разум, девушка понимала, что, несмотря на то, что хватка Бертольди ослабла, стоит ей дёрнуться, и всё сойдёт на нет. Однако, здравый смысл лишь пару раз заявил о себе. Да, она таяла, плавилась от каждого прикосновения, словно масло, мучительно переживая ничтожное время между его поцелуями. Такого рода интрижка была крайне нежелательна, но разве маркиза могла устоять? В конце концов, нельзя нарушать собственные принципы - делать то, что хочется, невзирая на последствия и мнение общества, получать то, что желаешь. Он мужчина, она женщина. В этом нет ничего противоестественного, ведь так? И Симона готова была бы сдаться окончательно, если бы молодой человек не вырвал её из сладкой нуги вожделения, перекрывающего все прочие чувства. Потирая освобожденные запястья, Д'Арко странно смотрела на него, раздумывая над следующим своим шагом. - Смогу ли я остановить Вас теперь? Стану ли делать это? Лишь дайте мне знать, что всё, что Вы сказали, каждое оскорбление, что Вы нанесли мне, - Ваши истинные мысли, и Вы оставите меня в ту же секунду. - выпалила девушка, на мгновение останавливая его руки. Всё, что ей было нужно - это признание в том, что слова его были пусты и неискренни. Только вот не каждый мужчина, а тем более, такой темпераментный, согласиться на то, чтобы забрать свои слова назад, какими бы они не были.