--> Салон

Несомненно, Себастьян уже бывал в этой комнате, но он каждый раз отмечал отличное собрание инструментов, которое здесь находилось. Впрочем, этим мнением весь восторг ограничивался. Фон Кальб видел, что маркиза на него в обиде. И именно поэтому шёл с ней наравне, тем не менее, делая вид, что так получается, между прочим. Мужчина внимательно рассматривал надутые губки, которые спустя некоторое время искривила ухмылка. Для него это значило, что фрау д‘Арко что либо задумала. Причём Себастьян интуитивно чувствовал, что причинной стало его замечание. На данный момент ему удалось собраться, настолько, чтобы никто не заметил, что он немного перебрал. Хотя было уже без пяти минут поздно принимать такие меры.
Но теперь фон Кальб опять был спокоен и наблюдал как маркиза толи умышленно, толи по неосторожности усыпала нотными листами пол. Поймав на себе взгляд девушки, он улыбнулся и посмотрел на Сальери, которому адресовался такой же взгляд со стороны Симоны. Затем он повернулся к Алоизии, возможно выжидая услышать её хвалебный голос, возможно так же чтобы просто посмотреть на реакцию.

Большей ответственности и предположить невозможно! - думала она, услышав, как Амадей предложил ей аккомпанировать. Алоизия шла по коридору за процессией во главе с Симоной. Ее удивляло и немного смешило то, что Вольфган Амадей Моцарт то перегонял ее, то отставал от нее шага на два. Ничто не могло уменьшить ее волнения, внутри нее все трепетало, сердце то падало в пятки, то восставало из пепла и поднималось на уверенную позицию в груди. Она переживала, думала, решала, вспоминала, гадала, молила и боялась. Она шла и ее единственным желанием было убежать как можно скорее, найти Констанс и спрятаться вместе с ней где-нибудь, где нет всех этих людей, ждущих от нее оправдания своих надежд, где нет Моцарта - такого пристрастного, чуткого, важного для нее судьи. Пусть сестра надо мной смеется, пусть язвит, ругает или насмехается, только бы не бояться. Коридор казался бесконечным за всеми этими мыслями и страхами. Фройлин Вебер попыталась сосредоточиться на том, что сейчас действительно важно и стала думать, что она будет петь, а соответственно под какой инструмент. Боже, он будет мне аккомпанировать, я буду петь, при нем, при его помощи.. Сердце стучало как заведенная игрушка, билось о грудь, норовило выскочить, все ее сознание трепетало. Она зашла в музыкальную комнату и ее взору предстал весь цвет великолепия достижений в области музыкальных инструментов. Здесь были старинные и модные, знакомые и неизвестные ей предметы. Девушка на минуту остановилась в проходе не в силах переступить порог, но быстро справилась с собой, заставила себя улыбнуться и отошла к клавесину, опершись на него. Великолепная комната! -воскликнула она не слишком громко, чтобы выразить уважение хозяйке вечера, но не привлечь к себе излишнего внимания. За своими думами Вебер совсем отвлеклась от происходящего и даже не заметила сцены с нотами. Вы можете выбрать здесь или здесь. Или сыграть что-нибудь из своего, если, конечно, фройлен Вебер сможет это спеть. Услышав свое имя, она обернулась к происходящему вокруг маркизы и Амадея. Да? Спеть? Ах, да.. Нужно ведь выбрать произведение! Алоизия подошла к Моцарту, в руках у которого были сборники, мягко коснулась одного из них и тут же убрала руку. Оглянувшись, фройляйн вдруг увидела, что взоры всех собравшихся направлены в ее сторону, хотя взгляд Сальери был мимолетен и тут же перенесен на фрау Симону, а взгляд Себастьяна нельзя было считать абсолютно внимательным, она все равно еще сильнее разволновалось, сердце вновь запрыгало и забежало в ускоренном режиме. Что выбрать? Как решить? Произвести впечатление или выразить себя? Быть интересной или особенной? Она не знала и решила отдать себя в руки судьбы, а точнее в руки одного гения.. Амадей, предоставляю выбор Вам, выберите то, что Вам хотелось бы услышать. Она сказала это и тут же пожалела. Поступила опрометчиво, слишком опрометчиво, опасно, глупо, выставила посмешищем. Алоизия Вебер? А, это та самая, которая даже не знает, чего хочет! Именно так теперь будут говорить обо мне! - думала она, но по большому счету сейчас ей было важно только то, как отреагирует Вольфган, что он предпримет и как воспримет ее такой легкомысленный, боязливый поступок. Алоизия с удивлением отметила, что ее руки дрожат, а в голове стоит какой-то непонятный туман, чтобы скрыть волнение и чем-нибудь себя занять она надела перчатки и отступила от Амадея на шаг назад, чтобы ее назойливое присутствие не стесняло его. Так она осталась ждать его решения и отклика гостей.

Отредактировано Aloysia Weber (2010-11-19 22:32:36)

Констанца стояла, уставившись взглядом в одну из картин коридора, что верно была ценой равна выходному наряду девушки, и прожила уже недолгую жизнь, о чём свидетельствовала слегка потрёпанная текстура бумаги, но рамка, которая обрамляла сие произведение, делала картину еще богаче и ценнее. Фройлин Вебер с интересом разглядывала сюжет картины, рука девушки тихонько касалась губ, что были чуть приоткрыты в приятном восхищении. Золотые мазки восхищали, а общая композиция явно сводила девушку с ума, от того её мечты и фантазии были уже за пределом особняка Маркизы Д’ Арко, за пределами осенней композиции, изображённой на картине. Тонкая рука Констанцы медленно потянулась к полотну, как вдруг…
-Вы верно заблудились, мадемуазель?
От голоса Констанца быстро отдёрнула руку и оглянулась. Слуга, стоявший в начале коридора, чуть исподлобья смотрел на девушку. В его взгляде читалась некая насмешка, упрёк…что невероятно смутило Констанцу.
-Вы абсолютно правы, я заблудилась. - быстро пролепетала девушка, на что слуга, следуя правилам, тут же поинтересовался о её имени. Узнав из её фамилии о том, что молодая особа приглашена на вечер маркизы, слуга пригласил Констанцу следовать за собой. Шагая по коридорам за молодым человеком, девушка часто оглядывалась на висевшие на стенах картины, убранства. Окружающая обстановка была идеальна во всём, каждая деталь делала помещение лишь богаче и изящнее, и никак не противоречила остальным предметам мебели. Слуга ровно вышагивал впереди, что Станце, в моменты собственного позволения полюбоваться картиной, статуэткой, иногда приходилось его нагонять. Как вдруг в конце коридора, из-за дверей послышались непринуждённые разговоры. Придворный деловито открыл перед девушкой двери, пропуская ту вперёд.
-Только бы не привлечь внимания…- мысленно «молилась» она, тихо заходя в комнату. В пропитанную музыкой и изяществом комнату.
-Фройлин Констанца Вебер. – объявил слуга. Его голос, а точнее слова заставили Констанцу вздрогнуть, и она с не скрытым возмущением обернулась к хозяину слов, но тот уже поспешно закрывал за собой двери, дабы не мешать вечеру.
-О, нет.. – пронеслось в мыслях девушки и она, натянув улыбку, обернулась к присутствующим в помещении. Готовясь к обращённым к ней взглядам, она быстро присела в реверансе, опустив глаза и тут же подметив знакомый цвет подола, принадлежащего её сестре.

Не обращая внимания на из кожи вон вылезавшую перед Сальери маркизу, Себастьян уделил своё внимание другому композитору. По Моцарту было видно, что юная певица сразу приобрела для него особое значение, хотя это мог заметить и гораздо менее наблюдательный человек. Бастиана не восхищало  слежение за обменном любезностями, но он не подавал виду. Вот так стоять ровно и внимательно наблюдать безразличным взглядом за происходящим, реагируя лишь движением уголков губ или едва заметным изменением во взгляде было привычкой. Да скорее так, чем увлечением. Фон Кальб опять поймал на себе взгляд Маркизы. Он вызвал её гнев, но исправить это он намеревался в менее людной обстановке. Тем более что последующее событие пошатнуло его спокойствие.
Когда открылись двери, и сквозь них в комнату проникла ещё одна молодая особа, Себастьян был рад, что фрау д‘Арко забрала у него бокал. Молодой человек просто бы сломал бы тонкую ножку, сдавив его слишком сильно. Теперь уже его собственный взгляд потемнел, и он пристально сверлил глазами опоздавшую девушку. Можно было сказать что-либо или даже нужно было высказаться, но в какой-то момент мужчина сдержался. Возможно, его остановило то, что маркиза уже почти озвучила его слова, может просто огромная скука. Во всяком случае, теперь он пристально смотрел в спину новоподошедшей, откровенно не скрывая своё мнение о таком поступке. Возможно даже, что это молчание было угнетающим.

Алоизия опустила глаза на сборник, оставшийся в ее руках. Романс.. Да.. Умоляю Вас, не волнуйтесь! Все прекрасно!.. Она услышала его тихие слова и обернулась, чтобы взглянуть на него, но Вольфган уже отошел. Глаза снова опустились на раскрытый сборник, и сердце сжалось в маленький комочек, где-то так далеко и глубоко, что стало трудно дышать. Перехватив воздух и сделав глубокий вздох она, молча, отошла и встала наравне с Амадеем. Я знаю этот романс. Прекрасный выбор. - еле слышно, с улыбкой, проговорила Вебер и на секунду прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Что же происходит такого удивительного, чтобы мне стоило так волноваться? - думала она. Ведь это уже обычно для меня. Я знаю это романс, возможно, было бы действительно удачнее спеть что-то из Моцарта, но это слишком нагло и, как мне кажется, совершенно неподходяще для общества - ведь здесь герр Сальери, очень неплохой композитор и таким образом его возможно и обидеть.. Все хорошо. - уговаривала она себя. Все хорошо. Ведь гости довольны, фрау Симона благосклонна ко мне, похоже, Вольфган не против моего общения и вообще все проходит в теплой атмосфере. Да, в атмосфере недоверия, вульгарности, вычурности и натянутости. -прошептал внутренний голос, но девушка сразу же его отвергла. Вот только где же Станси.. Возможно она просто ищет зал? - подумала было Алоизия, но решила не сосредотачиваться на этом сейчас. В доме полно прислуги, моя сестра не сможет долго оставаться незамеченной и уж вряд ли потеряется. Успокоившись, фройлен Вебер решительно подняла голову, мягко улыбнулась Вольфгану, сделала легкий кивок, означающий начало, но не успела скрипка начать играть, как дверь отворилась, и слуга объявил прибывшего гостя. Алоизия редко краснела на людях, еще реже от стыда, всегда старалась держать себя в руках и улыбаться, но эта ситуация выбила ее из колеи. В комнату, ужасно смущаясь, зашла Констанца. Алоизия было подалась вперед, чтобы оградить сестру, поддержать, потому как понимала, что такое вторжение ей не пройдет даром, но не успела. Маркиза Д'Арко уже была разгневана и оставалось только надеяться, что ее гнев утихнет так же быстро как и возник. В первую секунду порыв защитить сестру был убеждающим действием для Алоизия, но она быстро пришла в себя. Немного с осуждением, но все равно ободряюще смотрела она на сестру, поскольку понимала, что та чувствует сейчас и как неуютно ощущает. А вы начинайте уже! - прозвучало из уст маркизы, как приказание, и Алоизия не могла не повиноваться, она мягко посмотрела на Станси, словно призывая ее слушаться хозяйки этого вечера, кивнула фрау Симоне, а потом вновь подошла к нотам, мимолетно просмотрела их, кивнула Амадею и запела. Романс был не сложен, но чувственен, с каждой нотой, с каждым звуком он наполнялся новыми красками, рассказывал новую историю, проникал в самую глубь существа и заставлял прислушиваться к себе. Фройляйн Вебер старалась смотреть только на противоположную стену, чуть-чуть поверх голов, так казалось, что она смотрит именно в глаза, но ее взгляд не блуждал, она была внутри мелодии, внутри хитро сплетенных нот, расставляла акценты, перетекала, делала из слов мелодию и в мелодии выделяла слова. Иногда скрипка брала верх, еле слышная параллельная партия Алоизии в такие моменты была лишь дополнением к музыке, иногда случалось наоборот. Вольфган играл прекрасно, он действительно умело владел инструментом, и подстраивался под Алоизию, так же как она подстраивалась под него. Невольно, она заметила, что все взгляды устремлены в ее сторону, внутренне сжавшись в комок, она продолжила петь открыто. Окончив романс, девушка дослушала окончание мелодии прекрасной скрипки, соединила руки, оглядела всех, почти отсутствующим взглядом, и присела в неглубоком реверансе, склонив голову.

-ну вот…сейчас начнётся. - промелькнуло в мыслях Констанцы, как она только заметила на себе взгляд маркизы. Она вовсе не особо желала посещать этот вечер, мало чего влекло Констанцу в светском обществе. Отправится в дом маркизы Д’ Арко ей пришлось лишь для того чтобы поддержать Алоизию, в каком-то роде, в обратном случае младшая Вебер предпочла бы остаться дома, либо же отправится на прогулку в парк. Она, было, нашла шанс не появляться в салоне, сославшись на интерес к картинам, украшающим коридоры особняка, но слуга, которого теперь она была готова проклясть, обнаружил её  присутствие. В музыкальной комнате ей хотелось появиться незаметно, зная нрав хозяйки вечера. Да, её проступок был очевиден и ясное дело - считался  невежливым. Сейчас глаза маркизы буквально сверлили её, и Констанца робко отводила глаза, лишь изредка глядя на хозяйку вечера чуть из-под бровей, изогнувшихся ровной дугой, что придавало девушке выражение виноватости и в тоже время некого озорства. 
-Вы считаете, что можете позволить себе подобное, дорогуша?! Считаете, что можете вот так, спустя полчаса вламываться в комнату?! Как это неуважительно, невоспитанно!– такая красивая, статная, она буквально кричала на Констанцу, сжимая веер в тонких пальцах.
-Прошу прощения – вкрадчиво пробормотала Станца, но, похоже, маркиза вовсе не слышала этих слов, или, же просто напросто не хотела слышать.
-Встаньте здесь!!! А вы начинайте уже! – похоже, гнев маркизы теперь распространялся не только на Констанцу, что невероятно в какой-то степени порадовало девушку и в надежде остаться в течение остального вечера незаметной, Станца отошла к стене. Мельком обернувшись, младшая Вебер обнаружила на себе еще один осуждающий взгляд. Буквально чернеющий взгляд молодого человека заставил девушку сжаться и та, поспешно отвернувшись, обратила взор на сестру, то ли ища поддержки, то ли прося прощения и что сейчас было главным для Констанцы – он увидела ту самую поддержку, отчего на её губах мелькнула улыбка. И вот её сестра запела. Так ровно, чисто, что не всегда удавалось самой Констанце, что, конечно же, девушка признавала.  Её сестра имела ангельский голос, который сейчас приводил в восторг наверняка каждого присутствующего в этой комнате. Некоторое мгновение Констанца с улыбкой смотрела на сестру, она ей гордилась. Да, отчего-то вдруг Констанца невероятно была горда Алоизией. Взгляд Станцы вдруг упал на молодого человека, из-под пальцев которого лилась  мелодия, гармонично переплетающаяся с голоском Алоизии.  Он был явно моложе всех присутствующих в комнате, не считая сестёр Вебер.  Тут внимание Констанцы отвлеклось от голоса Алоизии и девушка принялась мельком разглядывать еще незнакомых ей людей. Маркиза, та что накричала на неё, сейчас уже с улыбкой слушала поющую сестру Констанцы. Неосуществимое желание передразнить ту самую Маркизу вынудило Станцу быстро перевести взгляд, который тут же попал на мужчину, который, как и все слушал Алоизию, но его взгляд, быть может, и выражал восхищение, но был будто заинтересован в чём-то ином. Констанца мимолётно кидая взгляды на сестру, робко рассматривала выбранного ею мсье.
-обратите свой взгляд мсье, ну давай те же, безумно желаю вас разглядеть. – испытывая судьбу мысленно веселилась Констанца. Стараясь не выдать улыбки, девушка  в какой раз отвела взгляд на Алоизию, и вдруг отметив, что её сестра закончила партию, Станца быстро глянула на музыканта со скрипкой, который двумя аккордами и финальной нотой закончил произведение. Под общее одобрения голоса Алоизии и игры молодого человека, Констанца несколько раз тихо хлопнула в ладоши.
-Браво, Алоизия, браво.. – с неким озорством смотрела Констанца на сестру, что чуть не подпрыгнула от возникшего голоса рядом.
- Добрый вечер, фройляйн! Позвольте представиться, Вольфганг Амадей Моцарт – произнёс подошедший молодой человек, что играл на скрипке.
-Констанца Вебер… - пробормотала девушка, вдруг осознав, что скрипач никто иной как узнаваемый многими композитор! Композитор, чьи мелодии она, бывало, наигрывала на клавесине. Она быстро присела в реверансе, прислушиваясь уже к более тихим словам Амадея.
-Мне очень жаль, Вам так досталось от маркизы... не переживайте... – проговорил тот и вновь поклонившись удалился, оставив девушку в полном смущении.

Когда Алоизия запела – Сальери замер. Ему казалось, что его сердце сжимали маленькие коготочки, коготочки игривого котенка. Её голос был великолепен, как и игра Моцарта. Да, Антонио так не владел скрипкой, и чувство собственной ненужности перекликалось в нем с восхищением. С каждой нотой все сильнее и дальше проваливался Сальери в музыку, будто девочка из известной сказки, в нору. Он почти не чувствовал взгляда Констанции, иногда сверлящего его. Антонио смотрел на Алоизию не как на объект своего желания, исключительно её голос интересовал композитора. Когда она закончила петь, Сальери не сразу начал аплодировать и показывать свое восхищение. Лишь заметив, как Амадей продолжает расстилаться перед певицей, Антонио улыбнулся. –Это действительно прекрасно…-только и промолвил он, улыбнувшись чуть шире. Казалось бы, любой мужчина уже упал бы к её ногам, но Сальери лишь улыбался и наблюдал за обстановкой. Она прекрасна, да, её голос, её внешность… Но нет, нет, позволить себе в неё влюбиться – все равно что обречь себя на смерть. Женщина должна поражать с первого взгляда, а этого, увы, Алоизия не добилась. Хотя Вольфганг явно поражен, и вряд ли даже самый искусный лекарь его спасет…
Амадей подошел к Констанции, и та, видимо, узнав имя мужчины, вновь залилась румянцем. Антонио вздохнул. Как просто все устроено в нашем обществе. Стоит лишь иметь знаменитое имя и навыки – все, ты всеобщий любимец. Везде и всегда. Ах, дорогие девушки, неужели так сложно глянуть чуть дальше, в душу? Нет, куда важнее деньги и… и имя. Ох, если бы я только мог, если бы только мог… Не злитесь, герр Сальери, не злитесь на дам…
Сальери случайно поймал взгляд маркизы, и чуть приподнял брови, будто ожидая вопроса, так и не заданного маркизой. Симона тут же направилась к Антонио, и тот улыбнулся вновь. 
- Что Вы скажете на это, Сальери? Маркиза взяла Антонио за руку, и тот вздохнул, вновь удивляясь. - Она прекрасна, природа всегда одаряет самых красивых девушек самыми прекрасными талантами…-композитор улыбнулся и мягко вытянул необычайно длинные пальцы из руки маркизы. С одной стороны это было его ответом на её кокетство, ответом и желанием продолжения. Но с другой стороны он показывал, что догадывается о своей цене. Он отнюдь не считал себя красавцем, но педантичность и некая стать, существовавшая в нем, производило некое впечатление. Но к сожалению, лишь впечатление.

Нельзя сказать, что Алоизия была недовольна своим пением, скорее можно сказать, что она его почти не слышала, что было странным. Пение не было занятием для увлечения, а было скорее принципом жизни или что-то вроде этого, однако сейчас она казалась такой хрупкой, ранимой, открытой. Ее все хвалили..кажется.. Бывает в душе чувство когда долго не можешь что-то найти или с чем-то справится и вот это приходит - сейчас такое произошло с ней. Она чувствовала, что ей благоволит эта аудитория и потому раскрылась,  ей казалось, что люди в этой комнате по-особенному настроены, но все это была лишь игра воображения, развеянная прекрасной музыкой. - Браво, фройляйн! У меня нет слов, Вы поете волшебно! Ваш голос просто создан для главных партий венской оперы! Вольфганг подошел так резко, что Алоизия невольно вздрогнула, но его похвала была настолько ей приятна, что ее лицо тут же озарило улыбкой, все мысли вылетели из головы, Благодарю, Амадей. -нежно прошептала она, как к ней уже обратилась маркиза Д'Арко. О, девочка моя, право, Вы были прелестны! Не споёте нам ещё? Благодарю, мне так приятно слышать Ваш лестный отзыв о моем пении. Просьба была неожиданна и Алоизия даже задумалась что же ей ответить.. Да, она была счастлива, что ее голос понравился такой чувственной публике, но она ведь совсем не была подготовлена. Она догадывалась о том, что ей выпадет возможность выступить на вечере маркизы, но что она будет петь несколько вещей, тем более что этот романс был немного неподходящим для ее голоса и его силы, что следующее произведение, если бы оно понадобилось, нужно было выбрать сильнее, живее и звучнее, чтобы раскрыть мощь и показать всю красоту ее оригинального звучания.. Предстоял нелегкий выбор. Если Вы на этом настаиваете, -в голосе звучала неуверенность- то я подберу что-нибудь еще и спою, но мне нужен небольшой отдых и Вольфгангу Моцарту, конечно тоже, ведь мы выступали неподготовленные. Девушка вернулась в свойственное ей приветливое и немного наглое состояние и посмотрела на сестру, к которой подошел Моцарт и что-то тихо проговорил, видимо подбадривая, потому как Констанци залилась румянцем. Ох, Станси.. Ты разделила эту публику на два относительных лагеря, хотя мы и так находились по разные стороны общения. Алоизия улыбнулась от мысли о душевной доброте Вольфганга. Повернув взгляд на Сальери, ей было важно его мнение, она не заметила бурного выражения восторга, но то, что она увидела, была лестнее фальшивых слов. Она увидела в его глазах заинтересованность и симпатию, а еще определенное одобрение - и то, что это читалось в глазах было удивительно. Как успела она заметить эти темные глаза оставались такими во время многих ситуаций. Это было прелестно.. Когда к ней подошел фон Кальб фройлин Вебер на столько испугалась что на лице появилось выражение растерянности, а в глазах ясно читался вопрос. Когда же подошедший еще и поцеловал ручку, девушка уже не знала, куда себя девать. Влиятельный человек, интересный человек, судя по его поведению, что же сулит мне его благосклонность? Она даже боялась предположить. Благодарю Все же вечер определенный удачный -отметила она про себя, улыбаясь и кивая в знак благодарности Себастьяну она вернулась к фортепьяно, дабы снова осмотреть сборники и найти что-нибудь более подходящее, раз уж всем так понравилось ее пение и даже фрау Симона предложила ей спеть еще. Подойдя к Вольфгангу она прошептала так чтобы услышать мог только он. Спасибо.. За музыку и доброту..]

Как только Амадей покинул её, Констанца было крайне смущена, но буквально через минуту в её глазах мелькнул озорной огонёк и взгляд был устремлён на ту, из-за которой композитор, уделивший внимание младшей Вебер, покинул ту самую младшую Вебер. Станца с хитринкой уставилась на сестру, пока  та принимала поздравления, она завоевала всё внимание комнаты, каждого человека, стоящего в ней. По сути, первой внимание завоевала Констанца, явившись на вечер с опозданием, но что уж говорить – Алоизия сегодня была блистательна. Впрочем, как и всегда. Станца не завидовала, нет, это была своего рода игра, по крайней мере, для неё. Она все, продолжая улыбаться робкой улыбкой, держалась у стены и старалась не привлечь внимания более.  Теперь уже знакомый ей Амадей крутился около её сестры, маркиза прошествовала к статного вида мужчине… - все эти глупости невероятно утомляли Констанцу и вдруг от слов о том, что Алоизия споёт вновь, брови Констанцы подскочили вверх.
-Еще одна блистательная песня? Вновь покорение сердец голосом? Снова слушать и выражать восхищение?...промелькнуло в мыслях Констанцы, и она быстро опомнившись, опустила брови состроив хмурую гримасу скукоты.  Закатив глаза, Станца переступила с ноги на ногу, стараясь не стучать каблучками, и обратила внимание на изящную вазочку, стоящую на столике близ девушки.
-Наверняка дорогая вещица…столь тонкий узор…тонкие пальцы Констанцы вновь потянулись к предмету искусства и, чуть проведя пальчиком по тонкому рельефу, девушка быстро отдёрнула руку, спрятав её в подолы платья и сделав вид, что ничего не было. Ей было скучно, отчего она забавлялась сама по себе. Она вновь обратила взгляд на сестру.  Вновь приготовилась слушать.

Антонио улыбнулся маркизе, отошедшей к фон Кальбу. Конечно я подумаю, ведь Вы так хотите вновь играть людьми. Элоизия цветок, но я, увы, не совсем садовник... Композитор перевел взгляд с Элоизии на Симону, которая уже направлялась к Констанс. Девушка по-прежнему выглядела немного смущенной и как только маркиза отошла от юной особы, композитор направился к ней. Прелестница игралась с маленькой вазой, и казалось, кроме Антонио этого никто и не замечал.
-Добрый вечер. Бархатный голос Сальери, взявшегося из неоткуда, видимо немного напугал девушку. Позвольте представится - Антонио Сальери, придворный композитор и дирижер. А Вы что за человек, Констанция Вебер? Такая же музыкальная, как сестра? Или же наоборот, её противоположность, как это часто бывает у сестер? На губах композитора была легкая улыбка, а о его интересе можно было догадаться по взгляду. В этот момент двери в комнате отворились, и на пороге показался весьма статный молодой человек. Антонио без труда узнал его - это был Ганс, брат хозяйки вечера. Нельзя было сказать, что они с Сальери были в дружеских отношениях, но за те несколько приемов, на которых они оба присутствовали, никакой неприязни к друг другу не почувствовали. По крайней мере, чисто внешне этого не показали. Как только Симона представила своего брата, герр Сальери высказал свое почтение небольшим поклоном и немного развернулся к фрёйлен Вебер, стараясь все же следить за ситуацией "на сцене". Частенько композитору казалось, что Вена настолько отличается и от Парижа, и от Зальсбурга, и от его родной Вероны, что это отдельный мир, огромная сцена не только для драм и комедий, но и для самых настоящих баталий. И все же за долгое время нахождения здесь Сальери привык к такому образу жизни и поведению людей.

- Быть может, Моцарт сыграет нам что-нибудь из своего? - Выходя из оцепенения, услышал Амадей голос маркизы. О, разумеется! Моцарт сыграет! Скажем... да, какой-нибудь отрывок из дописанной на днях симфонии, ре мажор! Наверняка такая публика ее оценит! - внутренне восторжествовал Вольфганг. Симфония, по его "скромному" мнению получилась замечательной, и это был его шанс поднять себя еще выше в глазах присутствующих... в глазах Алоизии... но, не успел он открыть рот, чтобы высказать свое решение, как тут же пришлось его закрыть. Заговорила фройляйн Вебер старшая.
- Позвольте совместить две приятных возможности. - произнесла она и, уже спустя мгновение, она прошептала ему на ухо:
Что Вы думаете насчет ''Alcandro, lo confesso...Non sò, d'onde viene''? Ощущение ее близости было таким волнительным, что Вольф, с трудом уняв внутреннюю дрожь и проглотив возникший в горле комок, прошептал:
- Фройляйн... Вы уверены?.. это очень сложная ария... да, очень красивая, но при этом очень сложная… очень... Вы точно справитесь?.. - посмотрев ей в глаза, он увидел в них уверенность, живой огонек и легкую улыбку на губах. Не удержавшись, он улыбнулся сам. Кивок прелестной головки и Моцарт сам отбросил все свои сомнения. - В таком случае, подготовьтесь, а я пока сыграю отрывок из своего нового произведения... - тихо произнес он, а затем добавил уже громче, чтобы услышали все присутствующие:
- Разумеется, маркиза, я сыграю. Пока фройляйн вебер готовиться, я исполню отрывок из своей новой симфонии... - он взял скрипку, и, вздохнув, задел было смычком струны скрипки, но внезапно, дверь распахнулась и вошел молодой человек, во внешности которого чувствовалось явное сходство с Симоной д'Арко и Моцарту пришлось опустить инструмент. Родственник, что ли? - промелькнула мысль в голове композитора, и, как будто, в подтверждение ей, последовала реакция маркизы. Упустив из внимания сцену приветствия, он услышал, как маркиза представила этого человека.
- Господа... Позвольте представить вам, мой брат - Ганс фон Адельгейм - Значит, брат... что ж, можно было догадаться... – улыбнулся Амадей собственным мыслям. Не сходя с места, он кивком поприветствовал, казалось, ничуть не смущенного таким проявлением сестринских чувств маркизы, пусть, даже, на людях. Еще раз оглядев зал, Вольфганг заиграл.
Сказать, что он играл замечательно, значит не сказать ничего. «Замечательно» он играл всегда. Его техника всегда была безупречной, но на этот раз, он старался как никогда… он хотел произвести впечатление и, судя по всему, ему это удавалось. Приятная, легкая для восприятия мелодия очаровывала, это было заметно по лицам присутствующих. Даже сам Амадей в какой-то момент впал в некий транс, забыв обо всем, полностью погрузился в музыку…
Закончив играть, он улыбнулся, поклонился и снова оглядел зал, взглядом ища одну единственную фигуру. Он хотел, желал увидеть глаза Алоизии Вебер. Взгляд его на мгновение задержался на Сальери, затем на Констанце и, наконец, нашел ее… Вольфганг так и не понял, что с ним произошло, когда он увидел ее сияющие глаза. Что-то в нем перевернулось, раз и навсегда. Он тут же отвел взгляд. Он хотел, но не мог видеть ее глаз. Это было невыносимо. Манящие, глубокие, темные глаза… отражающие такие искренние, такие светлые чувства… Он не мог их видеть, невольно отводил взгляд. Когда он, спустя несколько минут, наконец, подошел к ней, голос его предательски задрожал. Стараясь не подавать виду, он откашлялся, натянул улыбку и спросил: Фройляйн, Вы готовы?..

Подняв взгляд от вазочки, что приглянулась Констанце, она тут же заметила шагающую, хотя нет, лучше сказать парящую, так ровно она шла, маркизу.
-о нет, всё же заметила - и без того большие глаза девушки распахнулись еще больше и она быстро сложив ручки на талии, робко улыбнулась уже подошедшей Симоне. Дальше произошло то, чего Констанца точно не ожидала.
-Я чуть перегнула палку, когда Вы вошли. Прошу меня извинить. Не люблю, когда мои гости бояться произнести и слово. Расслабьтесь, развлекайтесь... внимание маркизы вдруг отвлекло появление нового гостя, что тихое «спасибо» Констанцы она вряд ли услыхала.
-больше не смей привлекать внимания, глупая…побыстрее бы это всё закончилось. – на её личике читалось недовольство, но вряд ли кто его видел, ведь отпустив взгляд девушка тихонько стала расправлять складки на подоле. Но тут мягкий голос заставил её вздрогнуть.
-Добрый вечер.. Стоило ей только поднять глаза, как сердце ухнуло вниз. Перед ней стоял именно тот, за кем она наблюдала во время прекрасного пения сестрицы, хотя это сейчас мало волновало девушку.
-Что же это такое?! Стоит захотеть быть невидимкой, как все липнут на тебя словно на перед выходом я перепутала туалетную воду с мёдом. – мысленно бунтовала Констанца, стараясь как можно милее улыбаться подошедшему.
-Позвольте представится - Антонио Сальери, придворный композитор и дирижер. - Констанца только было открыла рот, чтобы представится, как оказалось Антонио Сальери, известному композитору, как вдруг голос хозяйки вечера отвлёк внимание каждого в этой комнате.
- Господа... Позвольте представить вам, мой брат - Ганс фон Адельгейм. – Станца тут же опустилась в лёгком книксене, приветствуя мсье фон Адельгейма и тут же возвращаясь к Антонио Сальери уже более искренне улыбаясь. Но не тут-то было.
-Прибыла фройлин фон Кальб – объявил подошедший за братом Симоны слуга. В дверях стояла девушка. Красивая, изящная. Поприветствовав ту лёгким поклоном, Констанца вновь улыбнулась мсье Сальери, смущаясь столь глупой ситуации.
-Констанция Вебер. Очень рада знакомству, мьсе. -  и наконец, чуть присев и склонив голову в знак внимания, Констанция улыбнулась своей непринуждённой, полной озорства улыбкой и протянула ручку для поцелуя, как вдруг заиграла скрипка. Забыв про кокетливо протянутую ручку, девушка обратила внимание на играющего, затаив дыхание.

Отредактировано Constance Weber (2010-12-16 21:50:11)