<---------- Музыкальная комната.
- О Господи, герр Сальери, неужели Вы безоговорочно верите всему, что говорят?.. - пробормотала Мария Анна, покачав головкой и начиная оглядывать комнату, в которую едва успела зайти. Она не впечатлила девушку. Совсем не впечатлила. Да, она могла показаться роскошной, особенно для любителей бильярда, но к таким фройлин Моцарт не принадлежала. Пока, девушка лишь старалась успокоится и согнать со своего личика краску. - Вы, конечно, правы, надо уметь себя подать, но... мой брат... - девушка запнулась, подбирая слова, чтобы наиболее точно выразить свою мысль, - его умение оказаться на вершине заключается, пожалуй, в его... как бы поточнее... наглости. Да, имеено так. Именно из-за нее он может добиться того, чего хочет. Он умеет подать себя, доказать, что он выше обстоятельств. Что он достоин. Что он лучший. - Она перевела дух, поглядывая на собеседника. -  У Вас, герр Сальери огромный потенциал, и это не лесть. Сейчас вы говорите, что Амадей многого добьется. И да, это будет так. И Вы тоже можете добиться чего угодно. - Наннерль улыбнулась, поднимая глаза. Она понимала, что ее чрезмерное смущение выглядит... глупо. Она, довольно известная, талантливая, с раннего детства спокойно относящаяся к публике не может поговорить с человеком, не залившись краской?.. "Не могу..." - призналась она сама себе, хоть и нехотя. Ее всегда отличало неумение принимать комплименты и она искренне не могла понять, как молодая девушка может абсолютно спокойно выслушивать все эти излияния несчастных, открыто кокетничать и, уж тем более, наигравшись, отталкивать своих жертв. Нет, до странного простая Мария Анна Моцарт никогда бы не озволила себе такого поведения, да и такие откровенные комплименты слышала нечасто. Возможно именно поэтому, она так смутилась. Смешно, но теперь ей уже из-за этого стало стыдно. Это глупо, смешно, страшно, но она не могла спокойно относится к чужим словам... "И-ди-от-ка! Хватит уже краснеть! Сделал он тебе комплимент, поблагодари, улыбнись, да уймись. Что тут такого? Почему я так просто не могу?" Наннерль вздохнула, но тут же одернула себя, сообразив, что это... не очень-то нормально... "Просто не могу... просто я не такая..." Девушка нашла глазами брата, развлекавшегося в компании двух прелестных сестричек Вебер... "Ах, Вольфганг... поделись со мною своей наглостью..." - подумала она, вновь переводя взгляд на Сальери. "Кажется, он что-то говорил? А, впрочем... неважно..."
Мария Анна решила больше не надоедать герру композитору своим присутствием и ретироваться куда-нибудь к стеночке. Девушка уже приметила для себя вполне уютный уголок, из которого можно было наблюдать происходящее, оставаясь в тени.
- Что ж... - вздохнула она, оборачиваясь к своему собеседнику. - Не смею больше Вас отвлекать... - Наннерль улыбнулась и присела в легком книксене. - Приятного вечера, герр Сальери, была очень рада знакомству. - И вновь улыбнувшись, фройлин Моцарт неспеша направилась мимо бильярдного стола, к тому самому уголку, что приметила пару минут назад.

"Думайте, красавица, думайте..." - усмехнулся невольной мысли Вольфганг, провожая взгляом сестричек Вебер, устроившихся поблизости на диванчике. Вот к нему уже вернулось его обычное отношение к женскому полу, особенно после последнего жеста Алоизии, ему как будто... стало легче дышать... нет, он до сих пор чуствовал по отношению к ней нечто особенное, по прежнему не мог отвести взгляда от ее изящной фигурки, от милого личика, но как только она ловила его взгляд, отводил глаза. Уже не было смысла сомневаться, какие чувства Амадей испытал к этой девушке, но тем не менее, он должен был, он был просто обязан оставаться при своей прежней репутации, просто потому, что в этом и был он... Моцарт должен оставаться Моцартом при любых обстоятельствах, но сейчас он, тем не менее, избавится от появившегося еще при первом взгляде на фройлен Вебер комочка в груди, который то и дело сжимался, когда прелестница смотрела на него, улыбалась ему, что-то говорила, прикасалась... "Фу, наваждение, изыди!!!" - тряхнул головой композиор и стал осматриваться.
Комната, в которой он сейчас находился была достаточно просторной, чтобы кроме большого бильярдного стола здесь свободно могло находится, как минимум, двадцать человек. Вольфганг заметил свою сестру, о чем-то беседующую с Антонио Сальери... "Так, стоп... с Сальери???... Наннерль!!!" Амадей едва сдержался, чтобы на его лице не появилось выражения крайнегшо удивления. Мария Анна последнее время все больше его шокировала... пока Моцарт приходил в себя. девушка уже успела раскланятся с придворным композитором, дойти до противоположенного конца комнаты, усесться в кресло и начать внимательно оглядывать происходящее. Поймав ее взгляд, Амадей мимоходом улыбнулся и подмигнул ей, продолжая созерцать окружающие его события.

Констанц вошла в комнату ненавязчиво цепляясь за ручку сестры. Тонкими пальцами другой руки она придерживала платье, дабы не нарочно не сбить что-нибудь из великолепного убранства бильярдной, да и всего особняка в целом. Еще одна неосторожность наверняка разозлила бы маркизу, да что уж там - она была бы в гневе, тем более по отношению к маленькой Вебер. Ведь она совсем никто на этом приёме, лишь сестрёнка уже более менее популярной в данном обществе Алоизьи. Да, её голос очаровал всех, но кто или что будет очаровывать, а точнее развлекать гостей в этой комнате? В комнате с бильярдным столом и богатыми убранствами. Казалось мало кого интересовала игра в шары, да и сама маркиза куда-то поспешно удалилась, чем, по мнению Констанц, совершила огромную ошибку, оставив столь важных гостей скучать. Ведь если не таить - на этом приёме сама маркиза Д' Арко была центром внимания, даже Алоиз и мсье Моцарт казались лишь развлечением. Все рассаживались по диванам, оставляя бильярдный стол скучать в одиночестве. - Вот же для Симоны будет удивлением и сюрпризом подобное поведение гостей, а точнее их отношение к её предложению перейти в бильярдную, ведь она наверняка надеялась, что чуть ли не каждый сочтёт игру столь привлекательной... - мысленно потешалась  Констанц, как звонкий голосок сестры превратил все её фантазии в пыль.

Констанс! - Младшая Вебер чуть резко обернулась на сестру. -  Почему ты не можешь наслаждаться этим вечером и этим обществом? Пусть некоторое внимание было уделено мне.  Ты не менее очаровательна! - продолжала Алоизья,
- Потому что мне скучно здесь, тебе разве нет?..успев лишь тихо проговорить ответ, Констанца обнаружила, что её сестра уже упорхнула к Амадею. Вновь к нему. -Слишком опрометчиво, дорогая, ты ведь сама таешь перед ним как масло, потом не удивляйся, что он станет ходить за тобой по пятам восхищаясь тобой, даже когда тебе это надоест...-Девушка уже присела на диван и облокотившись локтями на колени, как-то по-детски подперла щёчки ладонями. Она осматривала гостей вечера, совсем не заметив как Алоизья вновь оказалась рядом и присела на диван. Внимание Станс привлекла милая особа, таившаяся у стены комнаты. Сестра Моцарта, если она не ошибалась. Казалось фройлин Моцарт тоже чувствовала себя лишней на приёме, ну или не лишней...вообщем - я должна с ней познакомиться, быть может чуть позже... - мысленно подытожила Констанц.

Вечер перестал быть увлекательным и начинал тянуться, как теплая карамель. Если бы сейчас кто-то начал игру, ситуация была бы спасена, но быть этим кем-то барон фон Кальб не хотел. Он стоял у стены и, время от времени делая глоток отменного вина, наблюдал. Но этого было мало. Взгляд молодого человека упал на его сестру. Ей, очевидно, было не многим интересней его, возможно даже меньше. Затем он заметил фройляйн Вебер. Его намеренье  предложить ей работу, всё ещё себя не изжило. Такого не случалось практически никогда. Сейчас был подходящий момент, никто не мешал никому. Эта девушка могла стать отличным козырем.
Себастьян встал и направился к Алоизии, которая только что села рядом со своей сестрой. Но директор театра счёл, что эта юная особа не повредит разговор. Краем глаза барон заметил, что у Ребекки появился собеседник и, пока это происходило при нём, его это даже радовало.
- Фройляйн, не выделите ли Вы мне несколько минут?, - обратился он к девушке, смотря на свободное место рядом с ней, но пока не садясь, дожидаясь разрешения.

Добравшись до дальнего уголочка бильярдной, Наннерль обернулась, еще раз взглянуть на герра Сальери. Она не услышала его последних фраз и не знала, как он отнесся к ее словам, но судя по тому, каким взглядом он ее наградил, она явно сказала что-то не то и, скорее всего, сильно его обидела. "Ну почему я такая глупая?! Надо будет перед ним извинится... но, позже... сейчас я только все испорчу..." Наивная... решила что этим она подправит дело. Да она и представления не имела, что могла окончательно испортить представления Сальери о семействе Моцартов! Но, впрочем... что сделано -  то сделано, сказанного не воротишь.
Этот вечер казался девушке бесконечным и скучным, она не знала, чем себя занять. С одной стороны, было бы хорошо с кем-нибудь еще познакомится, но с другой, теперь она боялась. Если она за этот вечер допустит еще хоть одну ошибочку, в общении с кем бы то ни было, ее определенно возненавидят. "Ничего... - подумала Мария Анна, выглядывая в окно, - уже довольно темно, скоро этот прием должен закончится..."
Задумавшись, девушка даже не заметила, как к ней подошла хозяйка вечера и даже подскочила, когда услышала голос маркизы.
На первой ее фразе, фройлин Моцарт, не сдержавшись, хихикнула ("Вы тоже заметили?.. А я-то уже начала думать, что это мне одной так показалось..."), но с каждым новым словом Симоны улыбка стала сползать с ее личика. Мало того, что тон, которым говорила фрау д'Арко оказался чуть более ядовитым, чем позволяла этика светского общества, к тому же, Наннерль стала осознавать, что маркиза в чем-то права.
В свои 28 лет девушка, даже, можно сказать, женщина, оставалась во всех смыслах наивной и невинной. С детства она привыкла искренне верить, что добродетель - самое главное, что нельзя незамужней девушке быть уже... кхм... "сведущей в некоторых вопросах". Мария Анна искренне верила, что лучший брак - брак по любви и на самом деле дожидалась кого-то, кого искренне полюбит. Несмотря на то, что сейчас она прямо услышала, что это ее большая ошибка, девушка решила, что позиций она не сдаст ни при каких обстоятельствах. Еще чего, Наннерль Моцарт, белая и пушистая, вся из себя невинная овечка, будет вести себя как Вольфганг... ну нет!
Нет, конечно, она мечтала и о семье, и о куче детишек, но все это должно быть не последствием случайной связи.
Тем более, надо думать о родителях. Они уже не так молоды, не хотелось бы лишний раз травмировать их нервы и сердца. Пусть Амадей будет таким, какой он есть, пусть... к этоу уже давно все привыкли, но она, Мария Анна, его старшая сестра по-прежнему будет стараться остаться чуть-чуть слишком хорошей. Пусть она будет примером для подражания младшему брату (и даже можно спокойно закрыть глаза на то, что его не перевоспитаешь... горбатого могила исправит...).
- Благодарю Вас, маркиза... - с учтивым кивком, фройлян Моцарт присела в коротком книксене, - ... за такое беспокойство обо мне, но если позволите... каждый волен выбирать свою судьбу... и я знаю, на что иду. - Произнесла Наннерль эти слова с мягкой улыбочкой на устах, тихим, но твердым голосом. Она не даст себя в обиду, нет-нет. "Если эти люди считают, что я... хм... "слишком правильная"... что же, не буду их разочаровывать. Пусть думают, что хотят, каждому свое... я не позволю им себя испортить."
Маркиза отошла, и Наннерль снова огляделась. Кажется, бильярд привлекал немногих. На другом конце залы она увидела брата и, перехватив его взгляд, ему улыбнулась.
Ей на глаза снова попался придворный композитор, который заговорил с девушкой... платье на той девушке было чем-то похоже на то, которое было на Марие Анне... "Неужели это парижская мода?". Девушка невольно улыбнулась и отвернулась. Справа от нее стоял небольшой диванчик, на котором сидели сестры Вебер. С Алоизией заговорил сам Себастьян, а младшая, казалось, скучала точно так же, как и сама фройлин Моцарт.
"Все-таки надо будет с ними всеми познакомится... но позже, позже..."

Погруженная в свои мысли, девушка казалось, оглядывала зал и гостей, но нет - Ребекка не замечала ничего вокруг себя, просто думала, размышляла. Из прострации ее вывели слова:
-Отчего же я все еще не знаком со столь прекрасной фрейлен?
Девушка вздрогнула, но, быстро придя в себя, посмотрела на заговорившего с ней мужчину. Это был именно тот из немногих, чье имя оно до сих пор не знала.
Смотреть пришлось снизу вверх, ибо девушка не только была не очень высокого роста, но и сидела в этот момент. Это придавало некоторой неловкости, поэтому Бекки поспешила встать и ответила:
-Наверное, по той же причине, по которой и я не знаю Вас. В силу обстоятельств, - сказала она, чуть усмехнувшись. Далее последовал небольшой реверанс, - Я баронесса Ребекка фон Кальб, - полагая, что ее тоже не знают, представилась Бекки, - Сестра Себастьяна, - она посмотрела на брата и улыбнулась, поймав его взгляд, - Скорее всего, Вы с ним знакомы, - она пожала плечами.
В этот момент, к разговаривающим подошла маркиза. Она, мило улыбнувшись, сказала:
-Герр Сальери, Вы не подарите мне одну партию в бильярд? - при этом, интонация ее подчеркивала, что отказ не принимается.  - Я играю довольно скверно, поэтому, полагаю, Вы будете в выгодном свете. Прошу Вас.
-Конечно, идите-идите. Может быть, Ваша с маркизой Д'Арко игра как-то развлечет всех нас, - спокойно проговорила Бекки и, сделав еще реверанс, отошла в сторону. Вспомнив, что бокал с вином еще в ее руке, девушка поставила его на столик, не желая допивать.
"Это уже второе знакомство, которое срывают!" - зло подумала про себя юная особа. Решив продолжить разговор с герром де Врие, девушка осмотрелась, но, к своему негодованию, мужчины она не увидела.
Учитывая, что ее брат тоже был занят разговором с фройлянами Вебер, девушка снова вернулась на "свой" диванчик и стала ждать, когда же начнется игра, единственное, что могло бы сейчас развлечь.

Отредактировано Rebecca von Kalb (2011-05-15 20:22:56)

Девушка не отвечала, она явно была погружена в свои мысли. Себастьян слегка нахмурился, но выражать недовольство иным способом не хотел. Конечно, был вопрос, не является ли это её обычным поведением, но ради столь чудесного голоса можно было и закрыть на это глаза, по крайней мере, пока. В конце концов, по причине того, что  стоять барону фон Кальбу не хотелось, а отказа он не получил он опустился на диван. Присев рядом с молодой Вебер он ещё раз обратился к ней.
- Фройляйн, - на этот раз голос звучал несколько громче и настойчивей. Бастиан твёрдо решил, что если девушка и в этот раз посмеет его проигнорировать, то он оставит эту находку там, где она находилась, хотя Алоизия и обладала бесценным голосом. Нет, он не оставит девушку, пока не получит ответ, которого ждёт. А именно согласие. Взгляд не был более раздражённым, но он сверлил девушку насквозь, хотя сам барон усилий для этого не прилагал. Почти.

"Что-то мне подсказывает, что маркиза все-таки считает меня совсеем дурочкой... - хмыкнула Наннерль, наблюдая за фрау д'Арко. - Да, мне уже не 19 лет... и что? Не каждой дано быть, как Вы, маркиза, в 21 год уже вдовой... я как-то к такому никогда и не стремилась... не переживайте за меня так, фрау д'Арко, уж не пропаду..." Промелькнуло желание рассмеяться, но девушка его подавила, позволив себе лишь улыбнуться. Зато карие глазки сдавали Марию Анну с головой своим неестественно веселым для данной, всегда серьезной, девушки блеском. А ведь бывало, что ее спрашивали "ты почему такая серьезная?" даже когда она улыбалась.
Зато теперь со стороны не казалось, что она скучает. Хотя она скучала. Разговор с братом чуть успокоил девушку, но все равно, собираться домой еще было рано. Придется еще ждать, ждать, ждать... скучать, скучать, скучать...
Началась игра и Наннерль понадеялась, что это хоть как-то ее развлечет, но обманулась и немного понаблюдав за партией вновь стала оглядываться, хотя, казалось бы, сколько уже можно?..
Ее взгляд остановился об Амадее. Увидев его остекленевшие глаза, легкую улыбку на губах и позу, девушка мгновенно опознала "симптомы". "Сочиняет... значит, лучше его не трогать... еще взбесится..."
Фройлин Моцарт снова тала теребить ленточку на платье и, поджав губы, подыскивать себе подходящее занятие. Увы, на ум ничего не приходило...
Она взглянула на диванчик, на котором расположились сестры Вебер. Со старшей, Алоизией, до сих пор разговаривал господин фон Кальб, а вот младшая по-прежнему скучала.
"Все равно, заняться нечем..." - решила Наннерль и аккуратно, чтобы никого не задеть довольно широкой юбкой, стала пробираться мимо бильярдного стола к тому диванчику. Не сводя глаз с зеленого сукна, якобы следя за партией, фройлин Моцарт проскользнула мимо игроков и наконец добралась до своей темноволосой "цели" в бежевом платье.
Девушка улыбнулась, присев в кратком книксене.
- Добрый фечер, фройлин.

"Ре мажор, опевание главных ступеней, ага... ми, до диез, ре... соль, ми, фа диез... так... можно чуть-чуть и в малую октаву залезть... си, соль, ля... интересно, какой текст можно будет положить на эту музыку?.. забавно получается... фа диез, соль, ля... а если попробовать гармонический тон... интересно, удержит?.. так... си, до диез на стаккато... фа диез второй октавы, ми... тьфу-ты, какой-то бред получается!.. попробуем иначе..."
Амадей сочинял, сочинял и сочинял... когда начмнало казаться, что что-то получается, обязательно приходила неприятная мысль о том, что это будет, либо неудобно для голоса Алоизии, либо прозвучит не совсем так, как хотелось бы, потому что хотелось чего-то уж совсем особенного-особенного, но ничего такого пока не выходило, увы. "Фа диез, ре, соль..."
Практически на ощупь, Вольфганг нашел кресло и присел, по-прежнему глядя вникуда и проигрывая в своем мозгу постепенно складывающуюся мелодию. А заодно и аккомпанемент. "...ре, ми, ре..." Аккуратная партия скрипки будет продолжением нежнейшей вокальной партии. Мелодия будет необычная, как и девушка, для которой пишется эта ария. Тонкая, мелодичная, многогранная. Можно будет попробоватьь построить мелодию каноном. Вступление скрипки, а такта через два, вступление голоса. Прозвучит замечательно, если прекрасная фройлин Вебер не позволит партии скрипки сбить себя с толку. Нет, не даст. Судя по сегодняшнему выступлению, слух у нее имеется и хороший, а исполнение канона не такая уж и сложная задача... наверное...
Амадей увлекся сочинением и ничего не замечал вокруг себя, хотя, наверное, следовало бы, хоть из вежливости, понаблюдать за начавшейся бильярдной партией. "Ля, ре, фа, ре, ля, ре, фа, ре, ля..."

Барон фон Кальб легко мысленно улыбнулся, заметив смущение девушки. Внешне он был несколько хмурым, всё же юная фройляйн заставила его ждать. Всё же она была немного простой, но он уже решил. Нет, всё было правильным, фройляйн Вебер обладала голосом, который был похож на подарок небес и Себастьян знал, что сделает всё, чтобы получить этот подарок в свой театр.
- Вы прекрасно поёте, - барон сделал паузу. Ему нравилось потыкать чужому смущению, если человек уже взялся стесняться его, то он не даст ему изменить это первое впечатление.
- Фройляйн, я хотел бы предложить Вам работу, - когда речь шла о деле, фон Кальб не устраивал длительных прелюдий. Но он продолжал замолкать на некоторое время после каждого предложения. Вероятно, это выглядело странно, но неизменяемый взгляд добивался нужного эффекта, так казалось молодому человеку.
- Я попросил бы завтра в десятом часу заглянуть Вас ко мне в кабинет, в театр, - он даже не спрашивал, возражает ли она, пока исключая эту возможность, -скажите, что я Вас ожидаю и Вас проводят.
Один из слуг подошёл к диванчику с подносом на котором красовались бокалы с вином. Он сомневался, что прислуга знала о его падкости на вино, иначе бы счёл бы это на данный момент, когда он был занят издевательством. И всё же Бастиан взял бокал, кивнул, вроде бы в знак благодарности, а вроде бы и нет, и вновь посмотрел на Алоизию.

«Пора бы уже и по домам...» - подумала Наннерль, продолжая с интересом рассматривать младшую фройлин Вебер. – «Да все никак...» - девушка терпеливо дожидалась ответа Констанции. Раз уж сама начала разговор, значит просто так уйти уже нельзя, надо хоть немного, ради приличия, пообщаться. Темноволосая девушка, казалось, сейчас не обратит внимания даже на пушечный выстрел, она погрузилась куда-то в свои мечты, и фройлин Моцарт оставалось лишь ждать реакции на свое присутствие, не убирая с губ ласковой улыбки.
Черноволосая девушка казалась такой хрупкой… маленькой… причем, маленькой сразу в нескольких смыслах. Во первых в том, в котором маленькой была сама Мария Анна Моцарт. Невысокого роста, стройная. А во вторых, она была младше Наннерль почти в два раза, и хотя, возможно, со стороны такая большая разница почти не бросалась в глаза, самой Марии Анне она была четко видна. Тем не менее, ребенком Констанца Вебер, определенно, уже не была. В больших карих глазах, глядящих куда-то в позапрошлую пятницу, читались эмоции и чувства взрослого, сознательного человека.
Неожиданно для себя, Наннерль обратила внимание, что проникается расположением к этой девушке, несмотря на то, что она уже довольно долго заставляет ее смирно стоять, дожидаясь ответа. Что-то в Констанции ее привлекало, хотя она не могла сообразить, что же именно.
Совсем рядом барон фон Кальб тихо разговаривал со старшей сестрой Констанции. «Наверняка, предлагает ей работу в своем театре…» - подумала фройлин Моцарт. «Алоизия сегодня была на высоте, определенно. Пусть я и не слышала первого ее выступления, она наверняка моментально покорила публику своим голосом. Для шестнадцати лет у нее прекрасные данные, так почему бы ей не стать актрисой? Внешность есть, голос есть, наверняка есть и актерские способности…» - рассуждала Мария Анна, на какое-то время вдруг забыв обо младшей сестре Алоизии. Тут Наннерль поняла, что Констанция постоянно оказывается в тени сестры. На нее практически не обращают внимания, потому что блистательная Алоизия затмевает собой сестру. Сама фройлин Моцарт постоянно оказывалась в тени своего брата, только ее это полностью устраивало… «а что, если и Констанца хочет проявить себя, но ей не дают это сделать Алоизия и те, кто, будучи очарованными ею, не замечают больше никого и ничего?» - выдвинув такую догадку, Наннерль перевела взгляд обратно на черноволосую девушку в бежевом платье и снова вгляделась в ее лицо. «Может быть. Скорее всего… возможно…»
Мыслей и догадок было много. Они вспыхивали в голове девушки одна за другой, не давая сосредоточится. Теперь Наннерли еще больше захотелось познакомиться с этой загадочной девушкой, но та по-прежнему молчала. Тогда фройлин Моцарт решила еще раз попробовать позвать ее, потому что ей начинало надоедать вынужденное глупое ожидание.
Мягко прикоснувшись к предплечью Констанции, Наннерль еще раз позвала:
- Фройлин Вебер, у Вас все хорошо? – девушка ушла так глубоко в себя, что в самом деле можно было подумать, что что-то не так.

Фермата, жирная реприза и изящный росчерк. Выведя на мысленном нотоносце эти знаки, Моцарт наконец-то вернулся к действительности, проморгался и огляделся.
Ничего нового и интересного он для себя не вывел. Маркиза с Сальери развлекаются бильярдом, фон Кальб беседует с Алоизией ("Неужели, работу в театре предложит?.. а как же я тогда? Как добиться расположения девушки, если все, что я могу ей дать - музыка, а ей это и не надо вовсе будет..."), Наннерль общается с Констанцей... так... Наннерль... "Все, пора домой! Уже темно совсем" - подумал Амадей, кинув взгляд за окно.
За несколько мгновений он добрался до диванчика, где расположились Алоизия и ее младшая сестра. Аккуратно обогнув барона фон Кальба, Вольфганг добрался наконец до сестры. Не вникая в суть беседы, он посмотрел прямо в глаза младшей из Вебер ("ах, какие глаза! Шоколадные, глубокие, озорные, чуть дерзкие...") и ослепительно улыбнулся.
- Вы позволите мне украсть у Вас собеседницу? - осведомился он с легким поклоном, уже держа Марию Анну за плечи, и, не дожидаясь ответа, кивнул фройлин Вебер, еще разок ей улыбнулся и увел сестру в сторонку, буквально оборвав на полуслове.
Якобы не замечая ее возмущения, Амадей тихо заговорил: Как ты думаешь, милейшая сестренка, а не пора ли нам домой? - он ласково потер ее тонкие плечики, которые платье оставляло открытыми и отпустил, давая возможность Наннерль наконец-то развернуться к нему лицом. - Уже поздно. Думаю, что и остальные гости долго не задержатся, а маркизе скучно и без нас не будет.

Резкий вздох вырвался из уст младшей Вебер, а тело её вздрогнуло. Лёгкое касание мягкой ручки испугало Констанцу, отчасти лишь по вине самой Вебер. Последние минуты она хоть и сидела на диванчике рядом со своей сестрой, но мысли её были далеко от этого каменного особняка, вычурных жестов, льстивых слов и жеманностей. Маленькая мечтательница, уставившись отсутствующим взором в отделку стен, думала совсем о другом. О веселье.  Приём был для неё скучен, хотя винить в этом Маркизу вовсе не стоило. Констанц была не из этого круга, ей наскучили все эти поклоны и деловитые разговоры. На её губах играла совершенно лёгкая отчуждённая улыбка. Но из мечтаний её вырвала реальность. Всё произошло так быстро, что теперь её щёки заливал румянец.
Чьё-то касание и от неожиданности Констанция подпрыгнула, в миг уставившись на побеспокоившую её фройлин. Мало того, охнув от испуга и не устояв на подогнувшихся ногах, младшая Вереб рухнула обратно на диван. Вокруг разносились голоса, оказалось за пределом мечтаний, в бильярдной, где все находились уже шли оживлённые разговоры. Не успев сориентироваться и более менее прийти в себя, девушка пробормотала что-то на подобии «прошу прощения» и всё же поднялась на ноги. Только вот не тут-то было. К собеседнице, которой с грехом пополам Констанц легонько кивнула, подошёл молодой человек, тот самый, что очаровал Алоизию и не только её.  Его взгляд был напрямую обращён к Констанции, что слегка удивило её, но тут она обернулась и мысль понимания, пусть может и не верная, посетила её голову.
«Вот глупая, конечно он смотрит на Алоиз. На кого же еще.» Смерив сестрицу взглядом, она невольно подметила, что та собрала еще больше поклонников. «Хотя бы не улыбается глупо Амадею.» - быстро забыв про эту мысль, Констанция обернулась к своим собеседникам, но те уже удалились. Вновь опустившись на диван, она чуть прикусила губу, из-под бровей глядя на окружающих её людей. Из мечтаний её выдернули. Щёки пылали нежным пурпуром. Вечер ей осточертел.

Девушка согласилась. Ещё бы она отказалась бы. Даже самый большой дурак, вряди откажется от подобного к шанс. Да и Себастьян врядли позволил бы ей отказаться в противном случае «О какой просмотре она говорит?», подумалось Себастьяну. Подобное он не практиковал. Не хватало ещё, чтобы некоторые дамочки считали, что претендует на большее, только потому, что раздвинули для директора ноги. В молодости по неопытности он воспользовался этой возможностью. После чего, по мнению этой девушки, ей полагались лишь главные роли. Пришлось довольно долго терпеть эту нервотрёпку. Ещё эти вопросы «вам было мало?». Нет такого просмотра не нужно не ему не девушке. Подошедшую сестрёнку при всей любви к ней, захотелось удавить. «Ну, куда она лезет», мысленно возмутился Себастьян и пока повернулся к Аллоиз.
- Я слышал достаточно, чтобы понять, что Вы подходите, - заметил барон, - прослушивание, если и будет, будет лишь официальностью, не более. Бояться Вам следует ещё меньше, чем это обрисовала моя дорогая сестрица! Надеюсь встретить Вас завтра в добром здравии.
«И вовремя», добавил Бастиан мысленно. Он встал, поцеловал руку юной певице и повернулся к сестре.
-Мне жаль, что я позволил Вам скучать, но это не повод лезть в мои разговоры, - он был не очень доволен, но на «Вы» он с сестрой был не больше чем с другими, кого он уважал. Барон осмотрелся. Моцарты судя по всему засобирались домой, маркиза была увлечена игрой с придворным композитором. Интересно, это была игра в бильярд или в нечто большее. Последнее было очевиднее, а так как подобные зрелища, особенно с такими исполнениями  забавляли, барон сейчас смотрел именно в ту сторону.